Так давно это было, что сам Спирус не помнит -
В Харадане ходила легенда одна
Про великого мара и деву дракона
Про любовь, что растопит людские сердца.

В одно время они к Акрилону подались,
Видя ненависть мира и тщеславье богов.
Хараданские войны закончить пытались,
Освободить мир от крови оков.

Два влюбленных ребенка
Смеялись, дружа.
Старика Акрилона
Сводили с ума.

- Вот я выросту и
Покончу с войной!
И ты станешь
Моею женой!

За монументом они вечерами
свесив уставшие ноги в туман,
Вели разговоры о войны той начале -
И вскоре придумали план.

Пробиться и к Арку И к Крейну поближе
И выведать истину этой войны.
Найти ту причину, что здравого смысла превыше,
Что погубила уже полстраны.

Она пойдет к Арку - ловкость и хитрость
Не раз помогали ей корм добывать.
"Сумею,- сказала, — я выведать тайну,
И, как заново, сможем жить мы начать!"

- А я тогда к Крейну, сил моих хватит
В боях проявить себя, он и посадит
Меня ближе к себе, к своим генералам
А может и сделает даже вассалом.

И тогда я узнаю, за что погибали
Отец мой и дядя, оставив свой кров.
За что в Харадане леса вырубали
На сотни казарм и десяток штабов.

И за руки взявшись, пришли к Акрилону.
Поведали план свой, не стесняясь в словах.
На что тот ответил, уйдя за колонну:
"Идите, храня друг друга в сердцах.

Вы мне были милее, чем сотни до вас,
Приходивших за силой, за славой мгновенной.
И с вами я был особенно жесток подчас
Чтоб ваши души не стали монетой разменной.

Собирайте вещи, у вас одна ночь.
На рассвете уйдете с первым рыком собак.
Меня не будите. До прощаний я не охоч."
И ушел в свою комнату он кое-как.

И ни слёз старика ни дрожания рук
Не увидели наши герои.
И не знали они, что винный бурдюк
Потащил наш старик к Гхорру в покои.

Магическим ножом порезав руку,
Капнул густой кровью на алтарь.
И, вошед в портал он, к Гхорру
Долго плакал, и начал причитать.

- Отпусти меня, нет боле сил смотреть,
Как умирают те, кто жить хотят!
Мне лучше дальше в твоем пламени гореть
И видеть вкруг себя один лишь смрад!

Я не могу! Они ж мне как родные!
Там столько радости в глазах!
И всех их, почти всех их перебили
Ученики мои! Друг дружку, впопыхах!

Я каждого из них учил и защищал!
Я каждого любил и направлял!
Зачем? Скажи зачем тебе так много душ?
Прошу, наш договор с тобой нарушь!
Я больше не могу...

- Ты знаешь сам!
Я не нарушу... А коль нарушишь ты,
То я ЕЁ пошлю вместо тебя.
И не надеть ей больше ни фаты
Ни твоего кольца.
Ступай и плач. Осталось десять лет.
И я верну ее, коль клятвы не нарушишь.
Раз в сотню лет один билет
Из царства мертвых в белый свет.
Как только кубок клятвы ты осушишь...

А эти двое, что за диво!
Поток моих безвинных душ прервать решили?
Не красиво!
Ступай, старик, ведь не под силам
Тебе в бокалы их подлить безпамятства настой!
Найду другой, боле щадящий тебя, метод исполненья
Моей воли, что без сожаленья,
Миры, цивилизации сжигает.
Хотя... ну кто ж об этом знает.
И ты не будешь знать -
Ступай в кровать.
Ох, изтрепалась же душа твоя.
Полюбит снова ли она тебя?...

Старик забылся крепким сном,
В своей кровати без матраса.
На утро он не вспомнил ни о чем,
Как наши двое, опившись вечером
С "настоем"
Кваса.

Она с зарей отправилася к Арку
В ряды когорты робко воевать,
А он же к лиге, сдав свою хибарку,
Решил примкнуть, чтоб наказать.

Кого и что - уже не помнил.
Но злость рвалася из груди.
На судне Рокла, разрезая волны,
Он мчался к форту, не зная, что там встретит впереди...

Шли годы. Сотни битв. Не мало сломанных мечей
Об молот нашего героя лежало на полях. Ручей
Тоски уже давно преобразился в реку.
И битвы цель уж позабыта, а была ль она?
Не важно то, когда
Звон черепа доносится о молот -
О, услада! Обезображенные лица,
Предсмертный стон врага
Возрадуйся, столица!
И сном спокойным спи... пока.

Он первым был и на приморском фронте,
И в шахтах всех карал, смеясь.
И, завидев тот оскал на горизонте,
Враг убегал, лишь на себя сердясь.

Не сладить с ним бою ни силой,
Ни скоростью ни прочностью доспех -
И кровь в его от ярости натужных жилах
В любом сражении несла успех.

И лишь в минуты перед сном,
Похлопав по плечу салаг.
Он будто что-то вспоминал
Далекое, как райский сад.
И это было чем-то важным,
Важнее даже чем война.
Но хитрость Гхорра долговечна
И участь воина... предрешена.

Глава развездки Арка стар.
Уже болтливостью несет,
Уже не тот запал, азарт -
И тихий дом его лишь ждет.

На пост взобралась та, что манит,
Чей блеск в глазах роит желанье.
Кто вроде рядом, и вот-вот
Рукой коснуться - уворот!
Так плавно и не принужденно,
Что лишь сомненье вызывает в своих руках.
Никто не знает, что впотьмах,
За яркими глазами живет иль только оживает
И сердце кто ее пленяет. Никто, никто не знает.
Так мало слов и от нее и про нее.
Ни в комнату ни в душу не пускает.

С ней в дозоры ходить считал каждый за честь.
Легкой поступью - без шелеста, хруста,
Она будто могла и кордон пересечь -
Идеальной убийцы искусство.

И ни раз под началом ее брали обозы врага.
Что ни местность - найдет и лазейку.
И так лихо скрывалась в чистом поле она,
Что порой принимали за чародейку...

Получает приказ разведки глава
В двух несвязнных бровадах
Уничтожить того, чьи как варга глаза,
Отпечатались в мертвых солдатах.

- Устроить засаду ль, с пушки в упор -
Мне не важно,- нахмурился Арк.
- Доставь его тело к нашим во двор
А после - в наш старый парк.
Возьми столько солдат, сколько надо
И припасов возьми, сколь желаешь.
Орбы, яды. Убейте лишь гада!
И запомни: ты не мне, ты своим помогаешь!

И, как будто в тумане звучал тот приказ
И мурашки по коже с чего-то.
Арк ушел. И забилося сердце в тот час
Так стремительно, будто звал кто-то.

Но недаром осталась живою она,
Средь врагов ходя незаметно.
Совлада с чувствами и в этот раз -
На войне поддаваться им
Было запретно.

Мы опустим те скучные дни, как она
И четыре отважных солдата,
Пробирались все ближе к стану врага
Дойдя почти до кристалла.

Не спалося в ту ночь Угнетателю когов,
Но спокойствие было в сердце его.
Ни убить никого, ни ночных монологов -
Погулять лишь хотелось ему, в одного.

Оттого и отправился не на маяк,
А на север, заставы своих обходя.
Никем не замеченный, только мертвяк.
На столбе развернулся, в такт ветру костями скрепя.

Облака расплылись и увидел лучи он,
Отблески света исходили от гор.
Старый друг Разумит - ему быть бы поэтом,
Но на этой войне он всего лишь декор.

И, дойдя до кристалла, он присел отдохнуть.
И вопроса не издал, как ребенок глядит
На толщу хрустальную - "Эх, к ней бы примкнуть!
И не чувствовать боли, быть как монолит..."

И сердцем горячим к холодному камню
Прижался герой наш, пуская слезу.
Рукою сжимая граненный кристалл он Папаню
Вдруг вспомнил. Как ловил стрекозу.
А тот обессиленный после работы
Смеялся так громко, будто только что встал.
До слез прям смеялся, аж до хрипОты -
Своей милотой сын сразил наповал.

И ком подбирался к горлу уже
Вот-вот и навзрыд наш заплачет герой,
Как сверху раздался голос знакомый
"СЕЙЧАС!" И полетели стрелой
Глефы и сетки, и дымовые
И чиркнуло по лбу, пронзая огнем.
Но тело не предало - на круговые
Удары отвечало мечом.

Уж битвы сказались, порой за тебя
Врагов крошит что-то другое,
Сидящее в нас, не живя, не боясь -
Расправляется с ними так скоро,
Что взгляд замечает лишь упавшее тело,
Ни взмаха меча, ни глеф пируэт.
Оно берет под контроль тебя и всецело
Отдает к славе Гхорра, словно поэт.

Потому не любил он мечи и кинжалы,
Лишь молот! Контроль - очень важен для нас.
Страшно, когда после битвы оскалы
В эйфории оставлены на мертвых глазах.

Что скажешь родным его ты в смертный час?
Не владел я собой? Рука взмахнула сама?
Нет, отговорки, увы, не для нас.
Пред нами и смертью не стоит полутьма!
Мы сами! И с яростью! Мы жаждали смерти!
Мы мышцы свои рвем в каждый удар
Лишь для того, чтоб там, как мелкие черти
Не краснеть, не сутулиться, не пить этот лживый кумар!..

Меж мыслей о смерти и чести
Уж двое не дышат, лежат без голов.
И взмахом десятым все сети
Изрублены в сотни узлов.

При полной луне не видно врагов,
Не слышно. Не рядом. Уже затаились.
Лишь скрежет стилетов из-под рукавов
Из тьмы до него доносились.

Два шага назад.
"Ледяная броня"
И крушитель его лежали уж близко.
Он наугад,
Беспечность кляня,
Прыгнул
И под ногами возникнула искра.

Отреченных творенья! - Поскудная смерть!
Столько мук, чтоб подохнуть, не видя врага!
Схватил щит и прикрылся. Враг же словно мольберт
Весь истыкал его, стрел не щадя.

Пол секунды затишье... взмах плаща над главой
И удар нежной глефой о щит.
Тот прыжок расколол его будто яркой звездой
Удивленный герой наш лежит.

Этот взгляд! Почему? Почему он пронзает всё тело?
Он на отмаш мечом, но обратно откинуло руку -
Стрела из перчатки в него полетела.

И меч отлетел с левой руки.
И в глазах ЕЁ удивленье...
"Надо в чувство прийти. Надо срочно прийти!"
Кувырок! Молот снова в руках в одно лишь мгновенье.

"Как он быстр, прям как я", -
Взгляд все смотрит на камни, где секунду назад,
Тот лежал, что когорте устраивал ад.
"Сколько боли, прям как у меня",-
Сзади хруст, дикий вопль, лязг от клинка
Еще крик... и настала она... тишина.

И взмах молота сзади!
"Уворот! Срочно влево!"
И наткнулась в прыжке на сильнейший замах...
И, как в сказке она, долго летела
От удара к кристаллу, все ребра сломав...

И в полете на миг, она улыбнулась -
"Он не целил в меня, он ударил во тьму.
Эх, я дура, сама подвернулась
Под удар, что пронзает и мглу.

Он знал! Он знал, где я буду,
Что сделаю в следущий миг,
А потому и убил их не быстро -
Он чувства мои в мгновенье постиг."

Полусидя у кристалла, не в силах голову поднять,
Она тихонько умирала, пытаясь суть его понять.
"Так холоден, так безмятежен,
Он может будто боль унять.
По-своему, кристально-нежен,
И своей властью обоять.

О чем мечташь, Разумит?
Я знала брата твоего.
А жизни вечен твой лимит?
И хочешь ли уменьшить ты его?"

А вместе с жизнью вытекал
Яд Гхорра, что уж предвкушая,
К себе гостей почетных приглашал,
Увидеть тех, кто не взирая

Ни на мольбу, ни слез предсмертных,
Врагов травил, терзал, кромсал.
Кто ненавидел милосердных -
Двух душ на свой порог впускал.

Не из стали одной была глефа ее,
Не силлириум лишь в основании был,
Но кровью дракона служило сырьё -
Потому и удар не только щит проломил.

Он, прошедши и магию скал,
И доспех проломил, чрез живот, до земли.
И ребро проломил,
И кишки все порвал на обратном своем пути...

Оперевшись на камень, закрыты глаза.
"Думал, будет больнее". Слеза
Катилась по хмурому лику бойца,
И с кровью сочился яд подлеца...

Очистившись оба от этого зелья,
Еще дыша тяжело.
Голову каждый пытался поднять,
Но сил не осталось уже, как назло.

Просто взглянуть в родные глаза,
Просто сказать "Прости",
Просто увидеть улыбку, любя,
Зная, что не изменить
Ни вчерашний, сегодняшний выбор,
Ни прошлого - зря
Люди мечтают об этом.
И воин и пастырь и инквизитор
Перед собой не хитря
Желают: не одному уйти, но дуэтом.

"Я так хочу, одев кольцо тебе на палец,
Пред смертью прошептать, что я люблю.
Я в этой вечности скиталец,
Но больше жить так не хочу.
Я не хочу встречать рассветы одному
И лишь с собою разделять всю радость.
Я не хочу иметь жену и
Врать, когда она готовит гадость.

Я не хочу молчать, когда я счастлив.
И на закат кричать во злобу дня.
Я мира вытерпеть ненастья
Могу, но хочу! Ну не хочу один быть я!

Как жить, когда не поделиться
Ни радостью от молота крита
Ни ужасом, что по ночам приходит
С убитыми, меня кляня?

Так пусто с выпитых бокалов,
Так горестно, выигрывая бой.
Так скучно быть легендою, когда ты
Где-то там, не рядом, не со мной."

- Мне одиноко тоже. Столько слов
Застряло в горле, как во враге стилет.
Скорбью гложет. Устала от оков
Хочу к тебе я в одну сторону билет.

Хочу, чтоб ныл ты на коленях
Про мир несправедливость, про войну.
А утром, с целым бутербродом
Вновь отправлялся брать волну.

Хочу тебя я в грудь долбить
За вновь потерянный носок.
Хочу любить тебя и бить,
И радоваться, что ты не одинок.

Хочу к тебе щекой прижаться,
Хочу молчать, хочу кричать!
А после мило улыбаться
И обреченно так вздыхать...

- И я, хочу к тебе прижаться.
Обнять и всю исцеловать!
И день и ночь тобою наслаждаться.
А после злиться, что опять

Носок куда-то запихала!
И не наточены мечи.
Не полированы забрала!
А ты все смотришь и молчишь.

- Клянусь!.. А есть ли смысл в клятве,
Когда играют нами, а не мы?
Я так хочу играться с вами,
Демиурги, боги света, боги тьмы.
- Я так хочу насытить вашу жадность,
Я так хочу, чтоб опротивел вам наш мир.
И снова видеть в мире ладность.
Где раздобыть такой вам эликсир?

- И я хочу...
- И я хочу...


- Пожалуй, эту сохраню.
История, отнюдь не уникальна,
Но что-то родненькой в ней.
Пожалуй, выделю кристалл ей.
И брату тоже расскажу.

Но, не сегодня, что-то я устал
Их мысли путанные передавать
Друг дружке.
Эх, новый день настал.
Придут дозорные, и оглашать
Будут историю в пивнушке.